Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

Сидевшая за стойкой девица в розовых рейтузах и короткой кожаной юбке взяла свой бокал с напитком и, шлепнувшись в соседнее с журналистом вращающееся кресло, спросила:

— Не помешаю?

— Пожалуйста.

— Я балдею от небритых мужиков, — сказала девица, повернувшись к Сергею, — они такие злые в постели.

— Да? — Николаев провел рукой по заросшей щетиной скуле, в спешке сборов он забыл свою бритву и теперь волей-неволей приходилось ходить небритым. — Вот никогда не замечал этого за собой. Хотя, все может быть.

— Ты здесь живешь, в гостинице?

— Да.

— А чего я тебя в ресторане не видела?

— Как-то не получилось.

— Ну, ты это зря. Там клево. У тебя одноместный номер или с соседом?

— Не знаю. Он хоть и двухкомнатный, но там я живу один.

— И что вы там делаете один? — Похоже, что упоминание о двухкомнатном «люксе» сразу же повысило авторитет Сергея в глазах девицы, и она с «ты» перешла на «вы».

— Печатаю на машинке.

— А вам не нужна секретарша? Я не только печатать умею. Вы не смотрите, что я не накрашена. Я после бассейна. Когда я в полном боевом раскрасе, на меня все мужики оглядываются. — Девида вдруг дернулась и быстро допила свой напиток. — Вот, сволочь, заявился…

— Кто заявился? — Сергей оглянулся. Возле дверей стояла группа разодетых «по фирме» молодых людей и, смеясь, говорила о чем-то между собой. — Вы что, подружка кого-нибудь из них?

— Я подружка всякого. Хозяин пришел.

— Сутенер, что ли?

— Это для вас он сутенер, а для меня — хозяин. Вы думаете, у нас работа сахар, раздвинула ножки и греби деньги лопатой? Как бы не так. Всем платить надо, и хозяину, и швейцару, и милиции, а если кому не угодишь, могут и фейс попортить.

— А, Людмила, чего это ты в наши края зачастила? Промышляешь? — Перед столиком остановилась уже знакомая Николаеву белокурая официантка.

— Да нет, что ты, это я просто заскочила стакан сока выпить, а то кафе в бассейне только в одиннадцать открывается. — В голосе у девицы появились заискивающие нотки. — Все, Альбина, я допила и ухожу. Меня уже нет. — Она подхватила стоявшую возле стойки сумку и, как ошпаренная, выскочила из бара.

— Терпеть не могу этих недоучившихся пэтэушниц, — сказала официантка, убирая со стола посуду. — Мозгов, как у курицы, готовы за бокал шампанского и порцию сосисок любому мужику отдаться. На большее у них ума не хватает.

— На что большее? — спросил журналист.

— Да это я так… Ну как, видели вчера варьете?

— Я не попал в ресторан.

— Ну, вы как маленький, надо было заранее заказать место или сунуть Феде чирик.

— Я первый раз здесь и не знаю ваших порядков.

— Да порядки везде одни. Если хотите, я могу заказать вам столик, — предложила Альбина, заканчивая складывать на тележку использованную посуду.

— Если вам нетрудно, — сказал Сергей, подсчитывая в уме, во сколько ему обойдется это предложение, и свои скромные финансовые возможности.

— Кстати, вас можно поздравить?

— С чем?

— Говорят, у вашей машины за ночь колеса выросли.

— Вы хотите сказать, что кто-то почувствовал угрызения совести и решил поставить их на место?

— Что, еще не видели? Сходите, посмотрите.

 — Действительно, что я сижу, — журналист допил кофе и встал. — Подобное чудо надо лицезреть своими глазами.

— Ну а как насчет столика? Заказать вам?

— Обязательно. Я вечером зайду.

Николаев обошел вокруг машины. У его «ласточки» действительно «выросли» за ночь колеса. Директор гостиницы, похоже, был человеком слова и в какой-то степени кудесником, сказал, что колеса завтра будут, и они появились, как по мановению волшебной палочки. Странно это, странно это…

Сергей нагнулся и потрогал покрышку. Он хоть и не очень разбирался в резине, но это явно были не его шины, да и диски у него были ржавые и местами погнутые, а эти сияли свежей краской, как только что с завода. Может, подобным образом ворюги хотели как-то загладить свою вину? Сергей с сожалением подумал, что зря не сфотографировал свою старушку на березовых чурбачках, ведь если рассказать, никто не поверит. Он открыл машину. На сиденье водителя лежал листок с отпечатанным на ксероксе рекламным текстом: «Установка на колеса болтов с секретом — лучшая защита от воров. Болты вы можете приобрести на любой автозаправочной станции или на станциях автосервиса. Цена комплекта 10 рублей».

Шутники чертовы! А вообще-то они правы, давно надо было разориться и поставить «секретки» на колеса. Журналист завел машину, сделал круг вокруг гостиницы и направился в сторону рыболовецкого колхоза.

Отдел техники безопасности находился на территории рыбпорта. Сергею пришлось долго плутать между огромных гор уже просмоленных канатов, прежде чем он наткнулся на небольшой домик, на двери которого висела табличка «ОТБ». В отделе находились два человека. В тот момент, когда Николаев вошел, они о чем-то громко спорили между собой и даже не расслышали стука в дверь. Увидев постороннего, оба мужчины тут же замолчали и разошлись в разные стороны.

— Здравствуйте, — Сергей сделал вид, что ничего не заметил, — мне нужен товарищ Рудзитис.

— Я — Рудзитис, — сказал коренастый мужчина в расстегнутой на груди рубашке, из-под которой выглядывала тельняшка. — Новенький? На работу устраиваешься?

— Нет, я журналист и хотел бы с вами поговорить.

При слове «журналист» разгоряченное спором лицо мужчины вдруг застыло и, в буквальном смысле, на глазах посерело.

— Дело в том, что наша газета хотела бы дать статью о моем коллеге Николае Ирбе. Мы знаем, что незадолго до несчастья он беседовал с вами. Может, вы припомните, о чем шла речь, ваши впечатления. Мне приходится по крохам собирать материал о нем.

— У вас есть какой-нибудь документ, подтверждающий, что вы действительно журналист? — вдруг глухо спросил Рудзитис.

— Конечно, пожалуйста.

Он долго изучал красную книжечку, затем вернул Николаеву и сказал:

— Я не помню, о чем мы с ним говорили. Наверное, о технике безопасности лова в… — Стоявший у окна мужчина кашлянул, и Рудзитис мгновенно осекся. — Не помню, не хочу врать.

— Хорошо, — Сергей понял, что в присутствии третьего лица вряд ли можно рассчитывать на получение какой-либо достоверной информации, он вырвал из блокнота листок и написал телефон. — Я остановился в гостинице. Позвоните, если что-нибудь вспомните. Мне это очень важно.

— Не обещаю.

После посещения отдела техники безопасности, Николаев заехал в редакцию, взял там найденный Светой блокнот Ирбе и направился по второму адресу.

На трехэтажном здании была прикреплена табличка «Улица Курортная, 34». Отыскав в висящем в подъезде списке жильцов фамилию Римкас, Сергей поднялся на второй этаж и позвонил в четвертую квартиру. Дверь открыла женщина лет тридцати пяти.

— Вам кого? — спросила она, кутаясь в длинный махровый халат.

— Мне нужна Тамара Александровна.

— Я — Тамара Александровна. Проходите. Извините меня за такой вид, но я на больничном. Присаживайтесь. Вы по какому делу ко мне?

— Дело в том, что я друг и коллега Николая Ирбе. Вы знали его?

— Да, конечно. Я работаю инженером в лаборатории и делала ему кое-какие анализы.

— Вы слышали, что Николай погиб?

— Да, — кивнула женщина. — Я даже присутствовала на похоронах.

— Вы одна из последних, с кем встречался и говорил Николай перед смертью. Мне крайне важно знать, зачем ему нужны были анализы и о чем он еще спрашивал вас? Постарайтесь припомнить все.

— Ну, если это действительно так важно для вас, — Тамара Александровна поудобнее устроилась в кресле, — я постараюсь. Дело в том, что я училась с его женой в одном институте и через нее познакомилась с ним. Я знала, что он работает в газете и пишет статьи об экологии. Где-то месяца три назад он пришел к нам в лабораторию и попросил сделать анализы проб воздуха и воды. Наш заведующий, жуткий перестраховщик, позвонил руководству комбината и попросил у них разрешение на проведение этих работ. Начальство, естественно, строго-настрого запретило. Николай тогда обратился ко мне, и я в частном порядке, после работы, помогла ему. Второй раз он попросил меня сделать анализы недели за две до смерти.

— Что это были за анализы?

— В первый раз это был общий анализ проб воздуха и воды на содержание различных вредных веществ.

— И что у вас получилось?

— Содержание некоторых вредных элементов и соединений превышало предельно допустимые нормы в несколько раз. Хлора, например, почти в двадцать раз, двуокиси азота в пятнадцать. Второй раз он попросил сделать анализ проб воздуха и воды на содержание иприта.

— Иприта? — удивился журналист.

— Да, иприта. Я никогда не делала подобных анализов и мне пришлось перерыть целую кучу книг по гражданской обороне. В воздухе я ничего не нашла, а вот в воде обнаружила следы иприта.